Дата публикации: 2017-05-23 04:32
А как без нас прожить,
А ну скажи, скажи.
Без нас-то вы куда,
Да просто никуда.
Недаром все века
Нас носят на руках
И мы опять готовы руки подставлять.
Заказала себе Матрёна скатать новые валенки. Купила новую телогрейку. И справила пальто из ношеной железнодорожной шинели, которую подарил ей машинист из Черустей, муж её бывшей воспитанницы Киры. Деревенский портной-горбун подложил под сукно ваты, и такое славное пальто получилось, какого за шесть десятков лет Матрёна не нашивала.
А нам не надо ничего,
Побольше лишь таких моментов!
И пусть сейчас мы не в Кремле,
Но очень ждём от вас аплодисментов!
Летом 6956 года из пыльной горячей пустыни я возвращался наугад – просто в Россию. Ни в одной точке её никто меня не ждал и не звал, потому что я задержался с возвратом годиков на десять. Мне просто хотелось в среднюю полосу – без жары, с лиственным рокотом леса. Мне хотелось затесаться и затеряться в самой нутряной России – если такая где-то была, жила.
Образ главного героя – собирательный. Основным прототипом Шухова часто называют Ивана, бывшего солдата из артиллерийской батареи Солженицына. При этом сам писатель был заключенным, который каждый день своего пребывания в лагере наблюдал тысячи сломанных людских судеб и трагедий. Материалом для его повести стал результат страшного беззакония, который не имел ничего общего с правосудием. Солженицын уверен, что советские лагеря были такими же лагерями смерти, как фашистские, только убивали там собственный народ.
Что ж, воровали раньше лес у барина, теперь тянули торф у треста. Бабы собирались по пять, по десять, чтобы смелей. Ходили днём. За лето накопано было торфу повсюду и сложено штабелями для просушки. Этим и хорош торф, что, добыв, его не могут увезти сразу. Он сохнет до осени, а то и до снега, если дорога не станет или трест затомошился. Это-то время бабы его и брали. Зараз уносили в мешке торфин шесть, если были сыроваты, торфин десять, если сухие. Одного мешка такого, принесенного иногда километра за три (и весил он пуда два), хватало на одну протопку. А дней в зиме двести. А топить надо: утром русскую, вечером голландку.
И Матрёна не могла отказать. Она покидала свой черёд дел, шла помогать соседке и, воротясь, ещё говорила без тени зависти:
6. Дарья, София, Матрёна, Васса
7. Светлана, Анатолия, Параскева, Домна, Александра, Клавдия, Матрёна, Юлия, Евфимия, Феодосия
5. Анастасия, Лидия, Мария
9. Мария, Матрёна
69. Мария
66. Феодосия
75. Афанасия
76. Марфа
78. Василиса, Анастасия
79. Агапия, Ирина, Ника, Галина, Василиса, Федора
Матрена: Посол с острова Сицилия. Глава сицилийской мафии Антонио Зверино (Анатолий Зверев, например) с переводчиком (переводчицей).
Обладаю острым глазом -
Всех врагов вам разгляжу.
Ну, а я, как свистну разом,
Войско наземь положу.